− Мы тебя отпустим, − заявила Ева.

− Уверена? – переспросила Вика.

− Абсолютно. Не в его интересах ссориться с нами. Мы – всадники Судного дня – способны убить его в любой момент. Ты это понимаешь? – обратилась Ева непосредственно к демону.

− Естественно.

− Значит, мы договоримся.

Глава 8. Ритуал

    Ночевали в комнате, постелив на пол матрас и одеяла, вповалку, как солдаты в походе. Виталик храпел так, что стекла в окнах дрожали, а Вика брыкалась во сне. Ева долго крутилась, прятала голову под подушку, но ничего не помогало. Сон не шел. Тогда она отправилась на кухню на куцый диван. Чтобы уместиться на нем она поджала ноги чуть ли не к подбородку, но даже так здесь было уютнее, чем в комнате.

    Сквозь дрему она услышала шаги. С трудом подняла тяжелые веки и увидела Макса.

 − Ты спишь?

  Первым ее желанием было прикинуться спящей. Он бы ушел. Она знала это наверняка. Но нельзя вечно убегать. Рано или поздно им придется поговорить. Ева давно решила, что расскажет ему правду. Жить с чувством вины было слишком тяжко.

 − Нет, − она приподнялась на локтях, − не могу уснуть.

 − Я тоже, − он пододвинул табурет к дивану и сел. – Как думаешь, демон будет мстить?

   Ева вздохнула и повалилась на спину. Опять Макс чего-то испугался. Внешне бледный, порой до болезненно-серого оттенка кожи, он напоминал ей студента-неудачника, трясущегося перед пересдачей экзамена. Но этой ночью во время пытки демона что-то в нем изменилось. Ева словно встретила другого человека и это ее озадачило.

 − Не беспокойся об этом, − отмахнулась она. – Демон ясно дал понять, что ему нет до нас дела.

 − Мы едва не сожгли его заживо.

 − И еще можем это сделать. Только дурак станет испытывать терпение Вики.

 − Это точно, − улыбнулся он. Спокойствие Евы действовало на него благотворно. – Ты в последнее время какая-то грустная. Что с тобой происходит?

    Макс пересел на диван, и Ева вжалась в подлокотник. Места было катастрофически мало. Парень находился слишком близко. Там, где соприкасались их бедра, кожа пылала.

  − Почему ты избегаешь меня? – спросил Макс.

  Наклонившись к Еве, он одной рукой уперся в подлокотник, а другую опустил ей на талию.

 − С чего ты это взял?

 − Отвечаешь вопросом на вопрос. Дурной знак.

 − Ты меня возненавидишь, если я скажу правду, − всхлипнула Ева.

 − Что за ерунда? – Макс вскинул брови. – Ты лучшее, что есть в моей жизни. С какой стати мне тебя ненавидеть?

 − Потому что я глупая, противоречивая и неверная.

 Ну, вот и все. Она это сказала.

 − Неверная? – он нахмурился.

 Как она и рассчитывала, он уловил суть признания.

− Я изменила тебе, − Ева говорила так тихо, что сама едва слышала свой голос.

  Макс выпрямился. Он больше не нависал над ней. Стало легче дышать, в голове прояснилось, и она пожалела, что призналась. Желая исправить положение, Ева принялась оправдываться:

 − Это вышло случайно.

 − Какая разница? – он дернул плечом. – Думаешь, от того, что ты сделала это ненамеренно, мне не так больно?

   Она закусила нижнюю губу. Что тут ответишь?

  В кухне было темно. Макс не включал люстру. Но лунного света было достаточно, чтобы заметить блеск в его глазах − он из последних сил сдерживал слезы.

 − Кто это был? – поинтересовался Макс, но, не дождавшись ответа, догадался: − ах, ну да, разумеется, Алекс. Больше некому.

 − Мне безумно жаль.

 − И давно это у вас?

 − Нет! − возмутилась Ева. – Он мне даже не нравится. Просто так совпало. И потом большей частью это была не я.

 − А кто же?

 − Тьма.

   Ева сказала чистую правду. Тьма в тот злополучный день подавила ее волю. Она все чаще выходила из-под контроля. Именно Тьма была с Алексом. Сама Ева на такое никогда бы не пошла.

 − Хочешь сказать, у тебя раздвоение личности? – усмехнулся Макс.

 − Так и есть, − Ева уцепилась за эту идею, как тонущий за край лодки. – Когда Тьма берет верх, я не владею собой.

 − Значит, ли это, что в следующий раз, когда Тьма проявит себя, ты снова окажешься в объятиях Алекса?

   Ева открыла рот и тут же его закрыла. Что тут сказать? Яро протестовать, выкрикнуть с жаром: «Никогда и ни за что!»? Но тогда получается, что она в состоянии контролировать свои действия, а это в свою очередь значит… Ева тряхнула головой. Она окончательно запуталась. Словно бабочка, угодившая в паутину. Чем сильнее трепыхаешься, тем крепче увязаешь.

 − Молчание означает согласие, − Макс отвернулся от нее. Плохой знак.

 − Но я, я-то люблю тебя! – Ева обхватила лицо парня ладонями и заставила его посмотреть на себя. – Тебя одного.

 − Что это меняет?

 − Абсолютно все. На Земле Тьма слаба. Я сумею с ней справиться. Ради нас. Ради тебя. Дай мне шанс доказать это.

  Макс убрал ее руки от лица, но не выпустил их, а сжал ее ладони в своих.

 − Я был так счастлив, когда встретил тебя.

 − Был? − переспросила Ева.

 − Не перебивай, − попросил он и продолжил: − всю свою жизнь я был одинок. Вдруг появилась ты, и все изменилось. Наверное, я говорю банальные вещи, но я не представляю жизнь без тебя. И если ты все еще хочешь быть со мной, я буду этому рад.

 − Ты прощаешь меня? – не поверила Ева.

 − Ты сама сказала: всему виной Тьма. Мне не за что тебя прощать. Я люблю тебя, Ева. Тебя, не ее. Я без ума от девушки со светлыми волосами, зелеными глазами и нежной улыбкой, а не от черного порождения ада.

 − Это черное порождение ада часть меня.

 − Но хозяйка ты, − Макс обнял Еву за плечи, и она прижалась к его груди. – Мы покажем ей, кто здесь главный.

  Ева запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя. От охватившего ее облегчения, она обмякла. Жизнь, давшая трещину, снова приходила в норму. И поцелуй Макса был тому подтверждением.

  И все же что-то изменилось. Что-то было не так, как прежде. Чего-то не хватало. В Максиме не чувствовалось огня. Даже когда он целовал Еву, он напоминал погасшую свечу. Жалкий огарок, в то время как ей хотелось жара костра.

   Ева проснулась в объятиях Макса. Они уснули вместе на диване. Оставалось только диву даваться, как они уместились на нем вдвоем. Приятно было лежать, ощущая тяжесть обвивших ее рук, и Ева позволила себе немного понежиться в объятиях парня.

  Стоило ей шевельнуться, и Макс открыл глаза.

 − Как спалось? – она повернулась к нему.

 − Не считая того, что все затекло, я спал отлично.

   Ева рассмеялась. У нее ныла спина и шея, но она чувствовала себя превосходно. Ей хотелось мурлыкать, как пригревшейся на солнце кошке. Умываясь и готовя завтрак, она напевала.

   − Вчера мне показалось, что у тебя есть план, − сказала Вика, заходя на кухню. – Ты и план – это удивительное сочетание, поэтому мне не терпится его услышать.

 Ева перевернула блинчик на сковородке и ответила:

 − Одержимый упомянул, что курфюрст в силах перетащить через границу миров что и кого угодно.

 − Ты намерена попросить Самаэля отпустить Алекса? – Вика подобралась к тарелке с блинами и стянула один.

 − Не трогай, − Ева переставила тарелку подальше от Вики. – Скоро будем завтракать все вместе. И, кстати, я имела в виду не Самаэля.

 − Кого же тогда? – Вика облизнула жирные пальцы. – Прочие курфюрсты, конечно, ненавидят Самаэля, но не настолько, чтобы открыто вредить общему делу.

 − Как насчет Асмодея? – Ева сняла последний блинчик со сковороды и выключила плиту.

 − С чего ему нам помогать?

 − Мы неплохо ладили, − подумав, Ева добавила: − раньше.

   По правде говоря, Ева не была уверена, что Асмодей захочет им помогать. Особенно после того, как она ему нагрубила. Но попробовать стоило.

 − Как ты планируешь с ним связаться?

 − Связаться с кем? – в кухне появился Рома.

 − С курфюрстом Асмодеем, − пояснила Ева. – Садись за стол. Завтрак готов.